Введение Евросоюзом (ЕС) трансграничного углеродного сбора в отношении удобрений  для российских экспортеров может быть равноценно заградительной пошлине. Об этом заявил 10 декабря первый вице-премьер РФ Андрей Белоусов на международном экспортном форуме «Сделано в России – 2021».

Он напомнил, что объем торговли России с ЕС составляет примерно €100 млрд в год, при этом углеродный сбор распространят на пять групп товаров – черные металлы, алюминий, цемент, минеральные удобрения и электроэнергию. 

«Если это пересчитать в импортные пошлины, то вся сумма этих товаров – около €7 млрд, а этот платеж в среднем должен составить около €1 млрд, чуть больше. Это примерно 17%. <...>Для минеральных удобрений, извините, это 37%. Это практически запретительная пошлина. Фактически ставится барьер торговле минеральными удобрениями с Европой», – сказал Белоусов (цитата по «Интерфаксу»).

Первый вице-премьер добавил, что на этом фоне в России прорабатываются ответные меры на введение трансграничного сбора. В аппарате Белоусова и в пресс-службе Минпромторга не ответили на запросы «Ведомостей» на момент публикации.

Как писали «Ведомости», в декабре 2019 г. Еврокомиссия приняла «Европейское зеленое соглашение» (European Green Deal), направленное на декарбонизацию энергетического сектора и экономики в целом. Согласно документу, к 2050 г. страны ЕС должны стать углеродно нейтральными, то есть объем выбросов СО2 достигнет уровня, когда полностью будет поглощаться экосистемами. Также Евросоюз планирует ввести дополнительные таможенные сборы и использовать квоты на выбросы углекислого газа, чтобы защитить свой рынок от продукции с высоким углеродным следом.

В июле 2021 г. Еврокомиссия (ЕК) сообщила, что в номенклатуру импортируемых в Европу товаров, которые будут облагаться углеродным сбором, попали сталь, трубы, цемент, алюминий, азотные удобрения и электроэнергия. Механизм отчетности по углеродному следу и налоговой базе заработает в тестовом режиме с начала 2023 г., а полноценно система заработает с 1 января 2026 г. – тогда и начнут взимать сбор.

Основными российскими экспортерами азотных и азотсодержащих удобрений на европейский рынок являются «Акрон», «Уралхим», «Еврохим» и «Фосагро».

Представитель «Уралхима» уточнил «Ведомостям», что компания  поставляет в ЕС около 1,5 млн т азотсодержащих удобрений (с учетом аммиака) ежегодно. По его словам, компания рассматривает трансграничный углеродный сбор ЕС «как протекционистскую меру». «Но станет ли она заградительной, пока оценить невозможно, так как параметры расчета налога сейчас отсутствуют», – добавил он и предположил, что налог может быть выше в тех секторах продукции, где потребности ЕС покрываются его производителями. В «Акроне», «Еврохиме», «Фосагро» не ответили на запросы «Ведомостей».

Данные, на которые опирался Белоусов, вероятно, предполагают выброс 2 т CO2 на 1 т производимых азотных удобрений и стоимость квоты на выбросы на уровне €90 за 1 т, сказал «Ведомостям» управляющий директор рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин. В этом случае стоимость платы за выбросы CO2, по его подсчетам, действительно приблизится к 35-37% от стоимости азотных удобрений. 

Аналитик «ВТБ капитала» Елена Сахнова отмечает, что, по расчетам инвестбанка, в 2026 г. «Акрон» будет платить в качестве углеродного сбора ЕС не более 15% от экспортной выручки (за базу принята выручка за 2020 г. – «Ведомости»), а «Фосагро» – не более 5%. Расчеты сделаны из расчета стоимости CO2 в $100 за 1 т, поясняет она. Разница в расчетах может объясняться тем, что с 2026 г. компании будут платить не за все выбросы углекислого газа, а лишь за выбросы, превышающие европейский бенчмарк – то есть эталон, установленный для каждого вида товара. В 2026 г., по оценкам «ВТБ капитала», компании будут платить лишь за 0,5 т CO2 на тонну товара (хотя выбросы в целом достигают 1,9 т СО2 на т произведенной продукции). Но условия по объему выбросов будут постепенно ужесточаться и к 2035 г., например, для «Акрона» плата достигнет 37% от выручки, подтверждает Сахнова. 

Из России в Европу в год поставляется порядка 3,5 млн т азотных и азотсодержащих удобрений, включая аммиак, говорит Сахнова. Это порядка 12% от всего экспорта азотсодержащей продукции. По оценке НРА, на ЕС приходится от 2,5 до 3 млн т поставок российских азотных удобрений и 1,5 млн т сложных, содержащих азот. Перенаправить весь этот объем на другие рынки будет сложно, говорит Гришунин.  

Но пока серьезной проблемы во введении углеродного сбора для российских экспортеров удобрений аналитики не видят. Цены на удобрения на европейском рынке растут, и за счет этого роста частично будут компенсированы потери российских компаний либо их вложения в технологии по декарбонизации выпуска продукции, говорит Сахнова. Рост цен на удобрения в ЕС неизбежен, так как поставщики после введения трансграничного сбора будут стремиться переориентировать поставки с Европы на другие регионы, поясняет Гришунин. При этом собственное производство в Европе на фоне дорогих энергоносителей с большой вероятностью не сможет справиться с задачей удовлетворения внутреннего спроса, отмечает он. 

Осенью 2021 г. цены на азотные удобрения на фоне высоких цен на газ в Европе достигли исторических максимумов: карбамид на условиях поставки FOB Черное море в середине ноября стоил $868 за 1 т, карбамидно-аммиачная смесь – по $633 за 1 т. («Ведомости» писали об этом).

По словам Сахновой, удержат ли российские компании свою долю на мировом рынке удобрений, будет зависеть от их активности в части снижения выбросов СО2 в процессе выпуска продукции. Им придется повышать энергоэффективность, оптимизировать выбросы парниковых газов за счет установки систем улавливания СО2 и внедрения новых технологий, покупать «зеленый» аммиак (сырье для производства удобрений) и зеленые сертификаты электроэнергии (подтверждающие выработку энергии на ВИЭ). Кроме того, они могут снижать углеродный след, высаживая деревья и создавая так называемые карбоновые фермы.

Сахнова добавила, что, по ее мнению, только разработка и внедрение национальной системы платы за выбросы СО2 позволит собирать средства с предприятий в российский бюджет, а не в бюджет ЕС. «Целесообразно было бы уплачивать углеродный налог в России. Если при этом сформировать механизм господдержки экспортеров в Евросоюз, то можно свести к минимуму негативные экономические последствия от введения трансграничного углеродного регулирования», – согласен представитель «Уралхима».